Мы приехали в Элисту. Поселились в отеле Марко Поло. В ресторане отеля к нам подошла калмычка и рассказала, что сегодня последний день фестиваля в честь цветения тюльпанов. И мы ещё успеваем пострелять из лука, поесть шашлык, переодеться в национальную одежду и покататься на лошадях. Но мы устали с дороги и на праздник идти не хотелось. А хотелось нам найти верблюжье молоко, о котором писал МТС в присланном в калмыкской области приветствии. Женщина рассказала, что знает, что здесь есть только кумыс, и что живёт она в Москве на Кропоткинской, работала на телевидении долго, и что она проведёт журналистское расследование и попробует найти нам верблюжье молоко. Сказала: «Я пенсионерка, и у меня масса свободного времени». Обменялись телефонами.
—
Мы позвонили на верблюжью ферму. Подошла женщина и начала говорить на странном языке, но спустя некоторое время я поняла, что это калмыкский диалект русского, и сразу начала всё понимать. Хозяйка фермы рассказала, что верблюдица брыкается и доиться отказывается.
—
Вечером позвонила московская калмычка и сообщила, что, к сожалению, ничего не удалось найти. В телеграмм она прислала фото в национальном костюме с фестиваля и поблагодарила за возможность провести журналистское расследование.
